Уставшая в своих превозношениях белая лилия уразумела, что ей необходим новый урок.
Роза была ко времени.
... прорезалось!
Читатель скажет: "Слишком завуалированно."
Автор направит, подсказав, что Лия значит уставшая или ветхая, а Рахиль значит агнец; также и лилия, которая любит до обладания значит царственная, а роза, которая колется значит Любовь до Смерти.
А вы говорите: "Лия слаба глазами." Но цитировать тоже надо уметь, иначе всё не к месту.
П.С.
Я сам слышал как в их церкви говорили про Смерть Каддафи...(то есть призывали Ад) Это не Лия, это не лилии и розы, это ... какие-то слепые кентавры.
И ещё изюминка:
"Слабый глазами в черты Лица Возлюбленного руками-руками чистыми."
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
